Ilyon

     Вокруг меня расступился мир, идеально отразивший все мои устремления. Но во сне они усиливались многократно. Ничего лишнего и ничего такого, что заставило бы усомниться в подлинности. Все в нем было так, как если бы пришлось выдумывать окружение снова и снова, ― оно всегда оставалось незыблемым и прежним. Я никогда не бывал в местах, похожих на это. Понимая, что нахожусь во сне, ощущал себя его непременным автором. Осознавая радость творения, я восхищался самим фактом того, что вокруг воссоздан мир невероятной красоты, что мои сны не так уж и скучны и в них случаются особенные моменты. Одна эта мысль заставила меня решить, что я добился выдающегося успеха, и теперь нет надобности бежать вперед ― искать невидимого творца, дабы успокоить любопытство. Я вспомнил еще, как редко оказывался в подобных снах: вместо этого ― то попадал в бессмысленные лабиринты страхов, то застревал в сюрреалистических оковах давно забытых грез. Да, это была моя личная победа. Я четко понимал, что я ― един

     Возможно, все мои попытки описать некое существо, которое я ощущал во сне, сводятся к тому, что я начну описывать нечто такое, кем я являюсь или хотел бы стать. Но это не совсем одно и то же. Наверное, пока я здесь и мне снится, что я человек. Никто не сможет мне гарантировать, что это - именно я сплю и снится мне что-то совершеннее, чем я; или же это другой я - лучший я - которому снится худший из моих Я.      Собственно, сны не обязывают сильно за себя держаться. Хотя их действия могут координировать ход жизни. Особенно тогда, когда мы “заигрываемся” земным планом и забываем, кто мы Есть. Иногда они являются и встряхивают то, что долго находилось в застылом состоянии, заставляя вспомнить о себе то, что ты вроде никогда и не запоминал.  Все чаще так получается, когда во снах периодически возникают ситуации, казалось бы, уже до боли знакомые (на уровне сна), но при реальном сопоставлении аналогий не находится. Другими словами, я часто вспоминаю во сне ситуации и события, которые я

       ...Удивительное световое зрелище завораживало сердце, навевая в воображении образы невидимых силуэтов танцующих актеров, фигуры играющих на лютне музыкантов, движения и жесты грозных правителей, довольных созерцанием своих бескрайних владений. Меткий взгляд на облака, затем резкий обрыв вниз, ныряющий в глубины морского безмолвия, снова всплеск и, наконец, плавный взлет над голыми скалами вверх с радостным и беззаботным криком. Я пытался экспериментировать с возможностями человеческого тела, предоставляя им крылья птиц и плавники рыб лишь усилием своего легкого воображения. Стоя на краю фантазии, я наполнял свое сердце волнительной мелодией, которая ласково впрыскивалась в кровь, заставляя чувствовать внутри сильное жжение. Оно с неземным трепетом увлекало за просторы видимого мира, подводило поочередно к каждой срытой тайне, которой надлежало быть узнанной. Я не знал, что делать с таким буйным напором различных и не понятных мне до конца ощущений. По какой стезе направиться, да